В очередной из своих «вылазок» в поиске драконьих когтей мне пришлось ненадолго остановиться. Место, где они хранились, оказалось куда более опасным, чем его описывали в заказе. Я долго думал, что это шутка, однако покупатель хорошо дал понять свои намерения, прислав мне увесистый кошель серебряников. Как я вообще попал сюда? Всё просто. На дворе метель, а чем холоднее - тем сложнее что-то найти. Особенно если твои пальцы могут примёрзнуть к заледенелой стене. А мне ничего и не остается, как шататься по всяким мерзким заведениям в поисках комнаты на пару ночей. Сегодня же удача решила спуститься ко мне. Я и правда стою на пороге «мертвецкой» таверны? Ох, это место - настоящий артефакт само по себе. Столько дивных историй ходит о ней. Решившись зайти внутрь, я наконец открываю дверь, которая, пусть и со скрипом, легко поддается и тут же глаза слепит внезапным тёплым светом настенных свечей. Я стягиваю с лица заснеженный шарф, которым мне пришлось укутаться еще пару дней назад поверх тёплого тулупа - как иначе выжить в столь суровую пору? Убрав его в свою наплечную сумку и попутно доставая оттуда небольшой свёрток, я всё же решаюсь пройти вглубь зала, попутно осматривая местную фауну из диковинных существ. Стойка, а за ней ящер. Настоящий шаурри. Прекрасно. Стоит ли с ним говорить? Наверняка он и заправляет этим местом, поэтому мне нужно привлечь его внимание по-своему.
— Эй, друг, — не слишком ли фамильярно?.. но слово не воробей, а раз я заговорил, то надо и закончить, — Есть ли у тебя хорошие комнаты? Знаешь, где можно просидеть в тишине целый день, — когда я бросаю свёрток на стол, веревка на его краешке удачно развязывается, оголяя прекрасные золотые монеты, которые я заработал честным трудом, а сейчас хочу отдать непонятно кому, — На остаток разлей всем в таверне по кружке эля. Там хватит, — я даже слегка усмехнулся. Почему бы и нет?

И вот, в таверну врывается новый гость. Яркий молодой мужчина, выглядит как чувственный покорителей дамских сердец. Таким отчего-то казался трактирщику и его новый официант, потому Игнис подумал было, что и сей субъект будет долго мяться в дверях и соображать куда подойти и к кому обратиться. К счастью, свеженький оказался расторопнее и сразу понял не только что просить, но ещё и как это просить.
Ящеровы глаза загораются каким-то почти нездоровым блеском, ибо изящный пируэт мешочка и перезвон монет пробуждают в рептилии новые чувства к этому загадочному гостю.
— Доброго дня, — протяжно, скалясь во все зубы, отвечает Фаерстоун. — Очень рад, что Вы заглянули именно в нашу таверну. Разумеется, есть у нас и то, что Вам нужно. Разве могу я не предоставить лучшей комнаты столь щедрому господину?
Любезности бы, может, и продолжали литься непрерывным потоком, если бы не внезапно появившийся поставщик со своими бумажками. Понятное дело, что это важно и всё такое, да вот только случается всегда в самый неудачный момент. Потому Игнис повторно раскланивается щедрому рыжеволосому гостю и выкладывает прямо перед ним ключ. Благо, на ключе имеется маленькая деревянная табличка с номером нужной комнаты, а дел вдруг прибавилось довольно много, потому ящер уверяет своего нового лучшего друга в том, что эль непременно достанется всем, забирает бумагу и осторожно сгребает мешочек хвостом, дабы после припрятать его в глубинах стойки.
Когда настаёт черёд разбираться с документацией, Игнис ненадолго замолкает, чтобы быстро пробежаться глазами по бумажке, и наотмашь подписывает её. В конце концов, поставщик проверенный и никаких бед с ним не было. Зачем зря себя утруждать?
— Здравствуй-здравствуй, друг мой, — наконец удосуживается шаурри заговорить со старым знакомым, попутно принявшись-таки разливать заказанный странником эль по кружкам. — Не сказать, что случилось много нового. У меня попытались своровать выпивку, потом устраивали танцы на моей стойке, теперь у нас есть новенький официант. А как твои дела?

Не прошло и нескольких минут, как на мои глаза попался очередной посетитель. А у них здесь проходной двор, а? Наплыв гостей внушительный. Только вот этот, видимо, был здесь на виду, раз может общаться с трактирщиком на таком официальном уровне.
Наконец голова свободна, а не укутана в три слоя. Боже, как приятно расправить волосы, а не связывать их в убогий конский хвост каждую вылазку. Когда мне в руки попадает одна из разлитых кружек, я осознаю, что, кажется, этот седовласый мужчина заправляет какими-то поставками. Всегда приятно греть не только тело, но и уши. Кстати о согревании тела.. Сделав глоток, я чувствую, как алкоголь откровенно бодрит и разжигает всё внутри. А пойло достойное. Если этот незнакомец его и поставляет, то, вероятно, стоит взять у него адресочек пивоварни. Или где там у них производят подобное. Прихватить пару бутылок с собой было бы весьма отлично. Хотя стоит ли уходить из таверны? Номер осмотрю, пожалуй, позже, а пока засуну ключ в карман.
— Ваше здоровье, — да, так явно и привлекают чьё-то внимание. Пока я кивал незнакомцу кружкой, в очередной раз успел попялиться на всё его составляющее. Выглядит вполне цивильно. Явно не простолюдин. Но всё-таки этот ваш эль нравится мне больше. Допью, пожалуй, не отвлекаясь.

* * *

Холода – это, конечно, хорошо, но оставаться на улице тоже не лучшее решение.
Ещё один маленький, невзрачный город, ещё пара сотен недовольных лиц на каждом шагу, время, неумолимо бегущее в ночь, всё как обычно. А вот премилое здание с горящими тёплым светом окнами, шумящее множеством голосов и сладко пахнущее алкоголем – настоящая находка. Не заглянуть внутрь было бы греховно.
Сольвейг распахивает деревянную дверь и едва ли не валится с ног от обилия красок и звуков. Феи, минотавры, вампиры, веселье, выпивка – всё, что нужно для путешественника-друида. Здесь точно не будет занудства человеческих забегаловок, не будет косых взглядов и шёпота за спиной.
Воодушевлённая такой удачей, путешественница уверенно направляется сразу к трактирщику, на ходу сбрасывая капюшон, кривится от позвякивания тяжёлого медальона на шее, но не думает притормаживать. Всё, что ей нужно – комната на ночь. Незачем беспокоить официантов, выпивка, еда – всё лишнее, если в кармане почти ни копейки.
«Сколько стоит комната?» – сходу, не присаживаясь, зачем зря занимать место и разводить светские беседы с витиеватыми приветствиями. Трактирщик должен понять, он знает случайных путников, он привык, любой работник таверны должен привыкнуть.

Разговоры, разговоры, разговоры! Много всего доносилось до моих ушей. То звонкий смех, то таинственный шёпот, то довольный голос трактирщика, что был осыпан золотом. И всё никак мне не удавалось выудить из всей этой пьяной суматохи что-то существенное то, ради чего я вообще зашёл в подобное место.
Могу, конечно, пропить все оставшиеся мозги, но ведь пропить талант невозможно. Нужно заняться делом.
Снова дверь распахнулась. Очередные гости. Почему они идут ко мне? Ах, погодите, не ко мне. Тут ведь ящер. Две очаровательные дамы слева и справа, откуда такое везение на мою голову? Одна явно мне ровня, чую всеми чешуйками. А вторая.. друид? И что это у неё на шее? Прости, сестрица, но с тобой я поговорю как-нибудь потом. Это интереснее.
Очередная неловкая улыбка.. Пора избавляться от этой привычки, но, чёрт, как же она непроизвольна!
— Комнаты здесь недорогие.. — стоит показать ей ключ, чтобы она заинтересовалась, — Могу предложить вам свои апартаменты, хе-хе, — о, боже, выглядит так, словно я снимаю себе даму на ночь, куда делась моя корректность? Видимо, утонула в сладкой кружке. Хотя чего юлить — лучше сразу рассказать, откуда у меня такие намерения, а то еще поймёт неправильно..
— У вас очень милый кулончик.. Я такой давно ищу. Не подскажете, где вы его взяли? Быть может, я смогу выкупить его у вас. Отдав комнату, естественно. Но могу и золотом, — это же не просто блестяшка. Друидша не из обычных, если носит такие украшения. Надеюсь, она не потребует пару мешков медяков за амулет. Хотя чёрт знает, откуда люди вообще так просто берут все эти вещицы. Конкуренция? Кто-то еще ищет для них артефакты? Да нет, бред какой-то.

Вошедшая девушка невольно притягивает взгляд – и всеобщий шум съедает ответ, хотя Сольвейг не уверена в том, что ответ звучал. Вошедшая – идеал, элегантная и прекрасная в каждой детали, такая не может не привлечь всё внимание. Ужасно, отвратительно признавать, что где-то, очень и очень глубоко в душе, ощущается укол зависти; спасение же от признания приходит из неожиданного угла.
Незнакомец говорит странные вещи: зовёт в комнату, как обычно зовут портовых девиц, улыбается и разглядывает безделушку на шее. И рука невольно ложится на медальон. Не смотри, не разглядывай, моё. Удивительно, как внимание делает даже самый незначительный предмет драгоценностью.
— Не думаю, что это ваше дело, — тихо отвечает северянка, недоверчиво рассматривает новоприобретённого собеседника, пытается найти изъян, понять, что в нём не так, что подозрительного. — Это просто сувенир. Почему вы готовы отдать за него комнату?
Слишком правильный. Не похож на того, кто замышляет дурное. Что думать, что делать? Не может, не должно простое украшение вызывать интерес у такого правильного существа. Значит, Сольвейг что-то упустила, чего-то не знает, и незнание угнетает хуже зависти и мыслей о пустых карманах.

Ах, если бы мы были в книжке, то, наверняка, мои глаза бы заблестели как два алмаза, которые я чаще всего и ищу.. А может они уже блестят?
Моя новая собеседница, кажется, не доверяет мне, хотя чего я ждал? Некультурно подскакивать к каждому первому со своими предложениями. Может быть это фамильная реликвия. Но хуже всего тишина, её быть не должно:
— Хе-хе, вы даже не представляете, насколько всякие безделушки моё дело.. Я бы представился, да только имя моё мало кому что говорит. Во всяком случае, я могу сделать это в более приватной обстановке. Нет, не обязательно в комнате, мы можем взять отдельный столик во-о-н там, — слева от дальнего окна, одинокий, незаметный.. самое то для задушевных бесед, подальше от буянов. И как я раньше не догадался туда присесть?
— Ваша вещица вызывает мой профессиональный интерес, а о профессиональных тайнах не рассказывают у всех на виду, особенно рядом с трактирщиком, — не стоило говорить вслух.. хотя, кажется, он отвлёкся, но одного взгляда на этого псевдодракона хватает, чтобы точно сказать - собиратель слухов и чужих бесед. Начну здесь - точно привлеку к себе ненужную славу. Вернее, кто знает.. Если трактирщик поймет, сколько у меня с собой деньжат, кто даст мне гарантию, что ночью я не проснусь с ножом для рыбы в горле?

И всё же, что-то не так. Почему он так интересуется хламом, зачем ему хлам, хлам ли это вообще? Сольвейг с радостью послала бы этого подозрительного молодого человека подальше, да только вот золото карманы по-прежнему не грело, а медальон особой пользы не приносил.
Ну идём, загадочный, расскажешь мне, что ты готов отдать. А главное, за что ты готов это отдать.
Северянка молча кивает и спокойно удаляется за свободный столик. Дальше от эпицентра веселья, от хитрой морды трактирщика, от идеальной девицы. И всё же, дурное предчувствие определённо не хотело отступать.
Отдаление столика от шума не спасало, что, возможно, даже к лучшему. Всё ещё не сказавшая ни слова путешественница присаживается на не самый удобный табурет и, сама того не осознавая, принимается тихо постукивать ногтями по столу. «Не может, не должен», - всё ещё упорно крутится в голове. Слишком подозрительно, может, лучше было бы не соглашаться?

Как хорошо, что незнакомка поддалась интересу. Вот это по-нашему, доверие, желание слушать.. Хотя скорее звук монет в ушах. Не стоит отставать, сяду к ней поближе. Какая же она молчаливая. Хоть бы проронила пару слов, а то совсем неловко получается. Ей богу, я же не предлагаю ей ночь любви. Но с такой друидшей я бы.. Ой, точно, амулет.
— Моё имя Исаак Сперанца, я.. Искатель, — когда-нибудь я прекращу так глупо улыбаться, но не сегодня, совсем ведь не подозрительно веду себя. Надо показать ей что-нибудь. О, рука нашарила в сумке кольцо Рууна. Еще и несколько камней из Львиного Предела, что рядом с землями Короля. Надо будет их продать. Но как же они красивы! Этот синий блеск сапфира, золочёный отлив обрамления.. Вот на это пусть и любуется, оставлю на столе.
— Видите ли, я коллекционирую.. Разные вещи. И ваш медальон меня интересует, это не просто безделушка, это.. — как бы соврать по-проще, — серебрёная камея, оберег от оборотней. Находится здесь с такой штукой - крайне опасная затея, мало ли кто заметит. А у меня, как видите, много похожего, — а теперь и убрать можно, пока досконально не рассмотрела. Или пока кто-нибудь еще не увидел.
— Я могу предложить вам.. Ну, скажем, 35 золотых за эту вещицу. Или отдать ключ от комнаты, замолвив словечко перед трактирщиком на.. пару ночей вперед и несколько ужинов, например.

И почему этого торговца так и тянет подсесть поближе, болтать побольше и рассказывать басни покрасивее? Он упорно, назойливо напоминает того, кто готов заговорить зубы любому, обмануть, переиграть, получить больше, чем ему положено. Сольвейг не нравятся такие люди. Никому не нравятся такие люди. Но два золотых в кармане по-прежнему не открывают немыслимых перспектив.
— Коллекционируете, значит, — ему не нужно имя собеседницы, потому о нём она и не заикается. Ему нужен медальон. Собеседнице – знание истинной стоимости медальона. — Очень, очень занятные вещицы.
Ещё раз простучать по столу. Ещё раз выдать своё волнение.
— От оборотней, значит. Знаете, я встречала оборотней на своём пути. И ни один из них ничего не упоминал об амулете. Впрочем, спишем это на их тактичность, — обронить нелепую шутку, чтобы торгаш понимал, что больше всего его спутницу интересует денежный вопрос, чтобы знал, что она прекрасно понимает, что за амулет от оборотней столько не предложат. — Знаете, я ведь небогатая девушка, путешествую одна, разве что иногда моя ручная птица присоединяется. А вы, как я погляжу, мужчина при золоте. Может, предложите немного больше? А я не буду спрашивать лишнее.
Всё-таки удаётся выдавить улыбку, скупую, с претензией на искренность, но оттого ещё более наигранную, но ему не нужны улыбки собеседницы. А ей нужны деньги.

Нет, она точно не так проста, как кажется. И стоило ли врать вообще? Да и плюс заказы — тайна. Лучше продолжать в том же духе.
— Возможно, он отпугивает только неразумных.. Волкодлаков, например. Я изучаю свойства вещей, — Исаак, сам то веришь в свои бредни.. главное сделать важное лицо, как будто разбираешься в том, о чём говоришь, — Видите ли, магических вещей нынче на рынках навалом.. Продают их за 2 медяка, потому что нашли у соседа на полке, а эти вещицы потом им же и приносят.. разного рода.. беды. Вы же не хотите, чтобы с вами тоже приключилась беда? — звучало как-то угрожающе, даже невзначай повторил за ней это идиотское постукивание. Проще вломиться к ней ночью и выкрасть кулон, чем вот так любезничать. Но ведь мы люди, а не звери, всё же.
— Ах.. и могу предложить вам золото за иного рода вещи.. То есть, если у вас вдруг завалялась еще парочка сомнительных украшений.. Или вы где-то видели их.. — ну, а что? Друиды тоже промышляют всякими реликвиями. Клюв Красного Ворона вот один главарь контрабандистов ищет уже давно.. Предлагал за него около 800 золотых. Стоит ли спросить у девчушки? Хотя она и имени своего не сказала, что уж об артефактах. Ладно, посмотрим.
— За камею.. м-м... Думаю, могу дать еще 15 золотых. Но с трактирщиком уж тогда сами как-нибудь. Можете, конечно, предложить её какому-нибудь ювелиру, но они в магии не с-с-сильны и дадут вам гроши, золотых 7, не больше. Но моё предложение о комнате и других блес-с-стяшках еще в силе, — ох, разговоры о деньгах.. даже язык, чёртовы змеиные корни, начал вылезать, чтоб его это шипение. Это возбуждает. Проис-с-ски маленьких монет, что владеют всем миром, артефакты, что владеют людскими душами.. С-сколько всего можно с-с-совершить! И чего достичь.
— Может, я с-с-смогу заплатить вам еще немного.. с-с-скажем, монет 10, за одну услугу.. Не назовёте ли своё имя? Для отчётности, так сказать, а то не вспомню, как вас зовут. Раз вы девушка небогатая, то всякое приятно. Только будьте чес-с-сны.. хе-хе...

И к чему эти угрожающие нотки в речи? Торговец ведь не мог сказать это просто так, он ничего не говорит просто так. Но разве можно привлечь продавца, говоря ему такие вещи?
Впрочем, Сольвейг всё равно. Пусть говорит что хочет, ему нравится говорить, а значит нельзя запретить ему делать это. Главное – не сильно слушать. Полезное всё-таки умение, на время отключать слух и целиком и полностью уходить в свои мысли. Сольвейг бы так в них и сидела, если бы не заметила, что в этот раз по столу прошлись стуком уже не её пальцы. Мерзкие, ничтожные, мелкие детали, зачастую им придаёшь куда больше значения чем тому, чему стоило бы на самом деле. Мир был бы лучше без мимики и жестов и непроизвольных реакций на всё это, но мир несправедлив, а потому чуткий совиный слух северянки безжалостно режет пробившееся шипение в речи собеседника. Девушка невольно кривится, недовольная тем, что не смогла сохранить сию беседу на уровне сухого обсуждения обмена. Теперь она знает чуточку больше, знает, кто на самом деле сидит рядом с ней, знает то, чего не хотела бы, потому что случайный торговец, который рассказывает небылицы, чью ложь почти невозможно отличить от правды – не лучший знакомец. Не друид, глаза не характерные, а змеем шипит. Наг? С нагами шутки плохи. Но кто тут шутит, мы ведь серьёзные ребята.
– Услугу, говорите, – невольно вскидывает бровь, так надеялась, что до этого момента не дойдёт, для какой такой отчётности, к чему затягивать весь этот процесс? Можно ведь просто отдать деньги и разойтись. Но чего не сделаешь ради большего количества монет. – Зовите меня Сольвейг, ежели собираетесь меня когда-либо звать.

Еще немного и, кажется, сами глаза станут змеиными, еще и хвост из под контроля выйдет. Кажется, глаза и действительно стали узкими, жёлтыми.. Бр-р-р, надеюсь, на мгновение. Этого мне только не хватало. Надо держать себя в руках.
— С-с-сольвейг, — интересное имя, особенно в моём.. произношении, — Вероятно, вы из Северных земель? — невольно взгляд и на минотавра бросился, и на какого-то шаурри-медведя, что пил здесь всё это время. Они тоже, наверное, как и эта особа, родом с Севера, где холода дают пощёчины существами, а существа дают странные имена другим существам. Но не мне же судить, хе-хе? Моя матушка была богата на странные прозвища. Сперанца — одно из них. Кажется, это значит «надежда». Интересно, и на что же она надеялась? Хотя учитывая, что теперь богата не только на прозвища, а живёт в роскошной вилле, надеялась она не зря.. Ах, деньги, деньги! Нельзя задерживать покупателя. Кажется, у меня завалялся мешочек на 50 монет.. А вот и он. Но нужно туда досыпать еще 15.. Нужно ли? Чёрт с ними, не жалко.
— Всё при мне, хе-хе.. Можете пересчитать, но сперва.. — даже я невольно засмотрелся на свою когтистую лапку, которая раскрылась в ожидании кулона, что скоро попадёт в самый цепкий капкан. А потом отправится бороздить моря с одного материка на другой, где получит место в хранилище какого-нибудь барона за красивые 500 монет.
Но за этой девушкой.. Сольвейг.. надо бы проследить. Мало ли, много ли знает она мест, где продаются такие редкости?
— Вы часто путешествуете? — грешно упустить такую красивую друидшу, как и грешно позариться на её компанию.

Нездоровый блеск в глазах шипящего да свистящего змея заметен, он пугает и отталкивает, но уже поздно отказываться от сделки. И глупо. Ажиотаж торговца не подсказывал, он прямо-таки кричал о том, что вещь стоит куда дороже, что не будет он так просто соглашаться на повышенние цены, но Сольвейг прекрасно знала, что самостоятельно она не найдёт никого, кто предложил бы больше, никого, кто так старательно убеждал бы её в том, что амулет пора продать, потому что не было у неё таланта торговца и не было желания охотиться за покупателями. Фортуна подбрасывает ей в карман немало золота как для простого путешественника, и только глупец откажется от такой подачки.
Неспешно, осторожно и бережно снимает девушка свой медальон с шеи. И, зажав тонкую серебрёную цепь в крепких пальцах, протягивает руку навстречу мешочку. Все ведь знают, сначала берут деньги, после – отдают товар. А змеи – хитрые существа. Стоит быть осторожнее.
– Я всецело доверяю вам, – тихо заявляет северянка, доверительно накреняется навстречу собеседнику и внимательно всматривается в его глаза, – ведь вы не стали бы обманывать простую и бедную девушку. Не так ли?
Когда же звучит вопрос о путешествиях, друид заметно расслабляется, но медальон отпускать без оплаты и не думает. Она укладывает заветный товар на стол, накрывает его ладонью и откидывается на спинку стула. Хочешь поговорить ещё? Что же, поговорим. Посмотрим, не выдастся ли возможность попросить ещё доплаты.
– Я почти всю жизнь в путешествиях. Сидеть на одном месте не слишком интересно, знаете ли. А что насчёт вас? Ваша жизнь тоже наверняка наполнена удивительными событиями.

Какая предусмотрительная. Неужели я похож на человека, который готов схватить медальон и выбежать отсюда под свист какого-нибудь топора, счастливый обладатель которого заступится за несчастную девушку? Для начала, я и на человека то не похож. Так это не делается. Ты либо крадёшь тихо и незаметно, либо торгуешься напрямую. Что же, просто оставлю мешок на столе, раз ей так будет спокойнее, а когти, так и быть, воткну в стол, чтоб Сольвейг смогла сама отдать медальон тогда, когда ей вздумается. Правила ведь диктует она. А времени у меня так много.
— Доверие это хорошо.. Она оправдывается, хе-хе, — ей что, можно рассказать всё подряд и она поверит? Нет, конечно, глаза друида, пусть и скрытые пеленой энергии, тоже склонны выражать эмоции. В мелочах и деталях. Уловить её истинные намерения не так сложно. Слегка алчная. Возможно из-за образа жизни. Недоверчивая, но лукавая. Так ведь? Она всё еще не верит мне, хоть и убеждает в обратном. Это не навыки рыночной торговли. Нет-нет.
— Да.. Я очень часто.. Путешес-с-ствую, — стоит снова пробежаться по ней глазами. Вдруг я что-то пропускаю. Руки, талия, тело, плечи, ш-ше... Чёртов язык! Почему даже в облике человека он непроизвольно рвётся наружу, словно желая, чтоб я сожрал собеседницу?! Как в старые добрые века, о которых мне рассказывала бабушка, когда наги могли спокойно убивать других, а не пресмыкаться перед ними и уподобляться их образу, чтобы жить среди них. Ну, в конце концов, это и не просто человек. Так вот, о чём я.. Шея! Подбородок, лицо, волосы.. Хех, я мог даже задержаться, неловко вышло.. Так пристально рассматривать — неловко.. Ох уж эти мысли, воспоминания, всё всплывают некстати!
— Я бы мог предложить вам.. Вновь.. Составить мне небольшую компанию в путешествиях. Те блестяшки, что я показал вам, их тоже можно продать. Кому-то за 5 серебрянников, кому-то за 5 золотых, кому-то за 100 золотых.. Я люблю путешествовать и не люблю ни в чём себе не отказывать, — в том числе и в приятной спутнице под боком в холодный вечер. На пороге дома, откуда можно выкрасть какую-то безделушку, естественно. Стоит ли просвещать её в то, что большую часть времени это опасно? — Только вот путешествия иногда.. Подразумевают вылазки. Не только в города, но и в пещеры. Видели ли вы подземный заброшенный город Рево-Невад? Руины храмов, городов, что были разрушены дра.. —- кхм, Исаак, — были разрушены. Путешествовать по известным точкам вроде столиц всегда легко, а вот искать истинные красоты Эренгота.. А на просторах этих красот можно найти и что-то дорогостоящее, что можно с успехом продать заинтересованным.. И обеспечить себе месяцы в уютной таверне подобно этой.

Порой приходится ощущать себя жутко глупой. Так хваталась за разнесчастный амулет, прятала в руках и не отдавала торговцу, а он, кажется, смеётся над этим, подстраивается под каждое действие. Может, так и должно быть? Впрочем, к чему задумываться о содеянном.
Сольвейг, отнимая наконец руку от медальона, забирает мешочек. Чтобы не казаться ещё более глупой, она и не думает пересчитывать, вес его и без того достаточно внушительный, а если там меньше заявленной суммы – не беда, всё равно хорошо, всё равно медальон достался ей почти за бесценок и обменять его на такой тяжёлый мешок вовсе не страшно.
Страшно ловить на себе пристальный взгляд торговца. Осматривает с головы до ног. Вернее, до стола, ибо ноги под ним не видно и на том хорошо. Ищет что-либо ещё? Может, наплетёт сказок о ценности её простого платья или плаща? Впрочем, путешественница, кажется, готова продать и их. Чёртова змеиная убедительность. Чёртова привычка путешествовать с пустыми карманами и хвататься за каждую монету.
И снова это шипение, будто прокрадывается в голову и отзывается там шёпотом северных ветров, от таких только бежать куда подальше, пока голова на плечах да ноги на месте, такие сожрут быстрее любого дикого зверя, и Сольвейг становится от этого не по себе. Она едва заметно сжимается, но всё же не отрывает взгляда от собеседника и, к стыду друидши, его рассказ захватывает сильнее, чем перезвон золотых монет в мешочке. Она посвятила свою жизнь путешествиям, но ни одно путешествие не было так же увлекательно как те, о которых разглагольствовал торговец. Вылазки, пещеры и оборванные слова. Согласиться – как играть с самой матушкой-судьбой. Либо обманет и оставит ни с чем, либо обещанные месяцы в уютных тавернах и приключения воплотятся в жизнь. И северянка, недолго думая, кивает. Нет ничего дороже опыта.
— Очень интересное предложение. Я не бывала почти нигде кроме родных северных земель и северо-восточной части Эренгота. Знаете, всегда мечтала увидеть все его уголки. Только вот, позвольте поинтересоваться. Зачем вам подобная обуза?

А-а.. Что-то новенькое в ней. Кажется, это излюбленная тема друидши. Да чего уж там — доброй части Эренгота! Я немало встречал тех, кто жаждал приключений, но никак не мог отважиться отправиться в путь. Она, видимо, чуть более решительная. Удивительно. Столько усилий ради одного имени, подкуп, а как речь о богатых странствиях — первая на очередь, хотя всё еще недоверчивая. Занятно.
— Ну-у.. Странствия, знаете, очень одинокое дело. Встречаешь интересных людей по пути и расстаешься с ними, а разделить ночной привал посреди дороги куда-то не с кем. Поговорить о положении звёзд на небе, знаете, — передразнивание как есть, еще и неловкая усмешка. Подвинусь к ней поближе, стоит только перетянуть стул на один уровень плеча с ней.. Вот так. А для северной женщины она не такая уж и холодная, по ощущениям рядом.
Рука уже, видимо, машинально достала карту из сумки. Ох, теперь перед нами план Эренгота.
— От юга до севера, куда угодно, хе-хе.. Черные стрелки на карте - путь, пройденный мной за последний месяц, — боже, и это за месяц. Как она петляет. А на старых картах и вовсе всё уже изуродовано углём и цветными камнями. Может, пока завязывать? Остепениться, оседлый образ жизни заиметь, так сказать.. Ну, конечно. Только если останусь последним нагом за земле.
— Но.. если всё таки хотите.. хочешь присоединиться, то нам придется здесь задержаться. Вьюга мешает. Всё еще могу предложить свой номер. Места хватит. Или соседний.. трата денег, но окупаемая. Дабы переждать пару дней, естественно.

Глупое, приземлённое, бесполезное восприятие. Говорит о ночных привалах и подвигается слишком близко, зачем настолько близко, она прочитала бы карту и под другим углом. Этот торговец ведёт себя слишком вольно, первый, кто позволяет себе подобное поведение рядом с Сольвейг, и Сольвейг невольно отшатывается от него, подвигается в сторонку, не отрывая взгляда от карты и прогоняя дурные мысли. Карта – в чёрных стрелках, будто испещрённая шрамами, показывает Эренгот таким маленьким, будто обойти его можно было бы за пару дней, но северянка видит, что за несколько месяцев она не прошла и четверти родного материка. В отличие от её нового товарища, который, оказывается, за месяц мог преодолеть огромные расстояния, как он это делает, на чём он путешествует, научи, змеюга, не жадничай.
Переходит на «ты»? Оправданно. Друид ведь уже дала согласие на совместные путешествия, а «выкать» попутчику – глупо. Подумать только, ещё несколько минут назад она бы очень оскорбилась на такое фамильярное обращение, как же быстро могут поменяться обстоятельства. Теперь она оскорбляется только на предложение разделить комнату, хотя где-то в глубине души по-прежнему не хочет тратить первую прибыль на отдельную.
— Мы не настолько хорошо знакомы, чтобы делить комнату. К слову, о знакомстве. Как насчёт выпить чего-нибудь согревающего и узнать немного больше друг о друге?
Снова деланная, жеманная улыбка, но иных у Сольвейг не получалось, чёртова мимика, только отталкивает собеседников. Хотя этого не мешало слегка оттолкнуть. Уж больно он близко всё-таки подсаживается.

Всё таки таверна это публичное место, где фамильярность и наглость — самые частые посетители. Почему бы и нет? Дамочка явно держится хорошо, хотя, возможно, если споить ей пару лишних кружек, то она станет совершенно другой. Занятный эксперимент.
— О, я бы предоставил кровать, а сам бы разбирался с вещами, всё таки сумка.. кхем.. слегка захламлённая. Мне не впервой не спать ночам, подготавливаясь к новым вылазкам. Комната была бы полностью твоей, я не занимаю много места, хе-хе.. — стоило окликнуть официантку, как та уже начала искать пару кружек за стойкой. Но не заставлять же одну даму ждать, а другую носиться за очередным столиком? Буквально пара шагов и всё. Вот и две кружки сладкого местного эля уже у меня, а на подносе один лишний золотой к заказу. Хотя кому он бывает лишним? Вот и ей не будет, может быть, это была чужая выпивка. Но у кого деньги — тот и прав. Так что..
Теперь одна кружка у Сольвейг, другая — у меня, я — на своём месте, она — тоже.. И что дальше?
— Только немного. Ежели хочешь услышать больше ответов, ну.. — а пальцы достают и кладут на стол ключи от двери 17, — Лишних ушей здесь всё равно достаточно. Возможность узнать меня поближе у тебя будет. И не раз. Просто.. по пути, не всё же сразу, какой интерес? Хе-хе.. С чего начать? Скажу вот что — я искатель.. наёмник, так сказать. За различными вещицами. Интересуюсь ими, ищу, беру на время.. Предоставляю другим людям. А пока ищу их - натыкаюсь на удивительные места. И существ. Много историй, много опыта. Много всего, хе. А еще у меня есть хвост.
И всё же то, что они тут подают — божественно. Привкус снежных ягод и восточных трав обжигает горло. Приятно, на редкость приятно. Не то, что подают в этих жалких кабаках в человеческих городах. Люди не знают толка в выпивке, валятся с ног от второй пинты. Пожалуй, попрошу официантку дать сюда целую бутыль. В комнате и закончу. Если, конечно, её не осушит друидша. Мало ли, много ли у неё замашек, о которых я не знаю?